Север
1 октября 2004 (40)
Р. КОВАЛЕВА

Дом на берегу

Июльский день был в самом разгаре. Солнце нещадно палило своими лучами, и лишь легкий ветерок обдавал желанной прохладой. Под его дуновением чуть шелестели листья, покачивалась придорожная трава. У дороги жужжали шумливые осы, кружась над цветущим шиповником, наперебой стрекотали в зеленой траве беспокойные кузнечики.

Вот и родимый дом. Валентина Ивановна отворила калитку.

- Знаю, плохо коротать зиму одному. Да ведь ничего не поделаешь, такая уж жизнь.

Вспомнила Валентина Ивановна, как молоденькой девчонкой начала она работать в колхозе. Вязала снопы, за сеном ездила, боронила. Семья была немаленькая - десять братьев и сестер. Так что работы хватало на всех. В военном 1944 году ее, пятнадцатилетнюю девушку, отправили на работу в техучасток. Ставила на реке для пароходов вехи, бакены, зажигала фонари. Ее рабочий пост был протяженностью в шесть километров. Это расстояние Валя преодолевала на веслах. Самое трудное было грести против течения, сильно уставали руки. Но ничего, потом привыкла, да так и проработала на родной реке до самой пенсии.

А этот дом, каждую весну в тишине и смирении дожидающийся ее возвращения, остался единственным в деревне. Они с мужем купили и достроили его после свадьбы. Вспомнились Валентине Ивановне их первые встречи и свидания. Тогда, а было это в послевоенные годы, молодежь Жуковой по вечерам бегала на танцы в соседнюю деревню Петрову.

Муж не хотел уезжать из деревни, несмотря на то, что многие ее жители еще в послевоенные годы стали потихоньку перебираться ближе к Мезени. Один за другим покидали они свои дома. Сюмкины же и не думали бросать родную деревню, намереваясь здесь прожить, сколько Бог даст. Только вот мужу он отвел не такой уж долгий срок, как хотелось бы. В 1979 году, в 57 лет, Иван Владимирович умер, оставив жену коротать свой век одну. Эх, был бы жив он сейчас, разве б уезжала она из деревни, разве оставляла б она свой дом на зиму в одиночестве!

В отсутствие детей, которых Бог ей так и не дал, единственными ее спасителями от одиночества были сестры Елизавета и Нина. Лиза жила в Мезени (теперь уж и ее в живых нет), Нина - в городах, работала врачом. Именно Нина, которая тоже волею обстоятельств осталась в жизни одна, и уговорила сестру построить кооперативную квартиру в Архангельске. В ней и зимовали сестры, а на лето спешили в родимую деревню.

Правда, до нее с Петровой приходилось добираться по снежным сугробам на лыжах, которые она оставляла каждую осень у двоюродной сестры. И эта лыжная прогулка по сверкающему на весеннем солнце снежному полю всегда доставляла Валентине Ивановне особое удовольствие, несмотря на неудобства и трудности перехода. Опять же в магазин в Петрову, пока снег лежит, на тех же лыжах ходила.

Оттуда же, с реки, и воду носили. Свой-то колодец давно рассыпался. Раньше в деревне колодцев много было, да все за ненадобностью тоже пропали. Воду, кроме реки, оказалось брать негде. Правда, иной раз хорошую воду и раньше, и теперь везут из Петровой. Спасибо Саше Фафулеву да Павлу Торцеву, которые и снабжают свеженькой водичкой. Одной же воду из реки приходится носить небольшим бидончиком. Благо, что ее много не расходуется, разве что на баню да стирку. К реке ведь, когда она обсохнет, идти надо через песок, а это путь для старой женщины не ближний.

Прожив в родной деревне лето, осенью сестры вновь отправлялись на зиму в Архангельск. В этот же раз Валентине Ивановне впервые за последние годы предстояло жить в доме оставшиеся летние месяцы и уезжать в сентябре одной, без сестры.

Сестра умерла неожиданно прошлой осенью. Не скажешь, что болела чем, а вот на тебе. Смерть ее стала для Валентины Ивановны тяжелым испытанием. До сих пор ей не верится, что сестры больше нет на свете. Смерти Нины предшествовала пропажа любимого сестрами Барсика. В один из октябрьских дней кот вышел погулять в городской двор и домой не вернулся - не зря, видно, говорят, что кошки чувствуют близкую смерть хозяйки. Исчезновение его обе сестры тяжело переживали. А потом не стало и Нины...

Каково-то ей там одной будет? Да и билеты на самолет больно дорогие. С пенсией, которая чуть больше двух тысяч рублей, на самолетах много не налетаешь. И без того этих денег никуда не хватает. За одну квартиру в городе надо заплатить 500 рублей.

И все же душа ныла, скучала по дому и звала в дорогу. Да и о доме тревожилась: как там он один, не случилось ли чего? Люди всякие в те края захаживают. Одинокий дом манит незваных гостей. Как позапрошлой осенью, когда в дом после отъезда сестер забрались воры. Перевернув все вверх дном, они забрали главную ценность в доме - старинную икону с изображением Богоматери, а в придачу еще и два маленьких образа.

Но, по счастью, нынешние опасения оказались напрасными: дом в целости и сохранности дожидался хозяйку. Она же внимательно, по -хозяйски осмотрела все.

Так что жить теперь бы да жить здесь. Да и как же иначе: ведь тут прошла жизнь Валентины Ивановны, похоронены родители, муж. Здесь ее родина, ее родимая деревня Жукова, которая будет существовать до тех пор, пока стоит на берегу в окружении лиственниц и берез этот последний старый дом и покуда будет жить в нем весной и летом она, Валентина Ивановна Сюмкина. Да будет так.