Моряк Севера
7 июня 2006 (20)
Инф.
Творчество наших читателей
Виктор Серебряков, инженер-гидрограф, ныне пенсионер, много лет проработал в
Арктике.
Он всей душой полюбил и оценил этот удивительный суровый и прекрасный край,
ставший частью его жизни. Его арктические впечатления могли бы составить
несколько книжных томов. В своих мемуарах искренне и ярко он делится всем, что
довелось увидеть и пережить.
Неожиданный визит
Быль
В 1953 году мы занимались промерными работами в Карском море на островах
Арктического Института и жили на берегу бухты в большой круглой палатке из
двойного материала - брезента и байки.
Не помню, откуда у нас появился молодой дикий гусь, только привязался он к нам,
приходил на обед и не боялся брать пищу из рук, нередко заходил даже в палатку.
Из опыта других экспедиций я знал, как трудно привыкает к общению с человеком
дикий гусь, а тут все наоборот. Что это - особый случай, исключение из правил?
Он никуда не улетал и плавал в бухте около нашего катера. Не улетел он и тогда,
когда все гуси полетели на юг. После этого прошло еще дней два-дцать. Выпал
снег. Ему было холодно на побелевшей от снега земле, он стал держаться около
воды и более обособленно от людей. Больше не подходил к палатке. Чаще всего
одиноко ходил вдоль берега бухты по прибрежной полосе у самой воды.
В тот день мы на катере ушли особенно далеко, с южной части острова на северную
на расстояние восьмидесяти километров от палатки, и там производили катерный
прибрежный промер.
Стоял осенний прохладный, но тихий и ясный день, какие иногда бывают в Арктике
перед наступлением холодов, когда воздух прозрачен, дальность видимости кажется
бесконечной, а очертания даже далеких предметов четкими. Был полный штиль, море
- зеркально-гладкое.
На конце промерного галса нам встретилось гидрографическое судно "Циркуль"
Диксонской гидробазы. Катер пришвартовался к судну, и мы поднялись на его
палубу.
Вдруг все увидели низко летящего гуся, который опустился на воду в нескольких
метрах от судна.
Кто-то из судовой команды выскочил из штурманской рубки с ружьем. Навстречу ему
с криком: "Это наш гусь!" бросился рабочий с катера и ухватился за ствол ружья.
Незадачливый охотник не сразу понял, что происходит.
Тем временем гусь подплыл к самому борту судна, высота которого была около
метра. Он вытягивал по направлению к нам шею, издавал какие-то негромкие
гортанные звуки, что-то хотел до нас донести, даже касался протянутых рук, но не
брал пищу, которую ему бросали с судна.
Его появление казалось необычным и загадочным, ведь он преодолел, видимо, более
ста километров, прежде чем нашел наш катер и нас, хотя до этого за два месяца мы
никогда не видели, чтобы он летал.
Еще несколько минут продолжалось наше общение, перешедшее под конец в его
сольное выступление. Он плавал по кругу на определенном расстоянии от судна, все
время делая развороты и кивая головой, или приподнимался из воды и взмахивал
крыльями.
Затем стал удаляться от судна, сделал разбег, поднялся с воды, набрал высоту и
полетел в направлении на юг. Сначала мы думали, что домой - к палатке, но только
потом поняли, что он прощался с нами навсегда.
Этот неожиданный визит, кроме удивления, вы-звал у меня и, видимо, у каждого из
нас чувство беспокойства и даже тревоги. Кто-то сказал, что он прилетал
неспроста, он принес нам какую-то весть. А какую, мы узнали очень скоро.
Внезапно налетел ветер, который продолжал усиливаться, и начался сильнейший
шторм. Нам негде было укрыться, надо было возвращаться в бухту, к своей палатке.
Восточный ветер дул с моря на берег и был неблагоприятным для курса катера. Наш
металлический катер типа "Красноярец" с мощностью машины 150 л.с. бросало во все
стороны, особенно сильной была бортовая качка.
Всем нам, находившимся в кубрике, приходилось положиться только на старшину и
механика катера, сменявших друг друга за штурвалом. Но для них все испытания
были впереди. Наступила темная, беспросветная ночь, а ветер продолжал
усиливаться. В разбушевавшемся море стало очень трудно ориентироваться, надо
было чувствовать и реагировать на каждую волну, чтобы не дать катеру повернуться
бортом к волне.
Только утром, когда совсем рассвело, мы зашли в бухту. Вся ее береговая черта на
протяжении нескольких километров белела белухами - этими огромными морскими
животными длиной до шести метров и весом до двух тонн, которые подплыли вплотную
к берегу и высунули головы из воды. В целом картина эта напоминала пенящийся у
берега прибой. Тысячи белух в одной бухте! Вероятно, они укрылись в ней в
предчувствии шторма.
На берегу недалеко от палатки, где обычно встречал нас гусь, его не было.
Природа взяла свое. Инстинкт дикой птицы оказался сильнее привязанности ее к
человеку:
|