Северный рабочий
15 декабря 2007 (202)
Александр ШИРШИКОВ

Седьмой адмирал

"Ключи от войны" Виталий Федорин передал Андрею Ткачёву

Начав службу матросом отряда боевых пловцов, парнишка из небольшого мордовского поселка Виталий Федорин и знать не мог, что завершать ее он будет в адмиральском звании, отметив 17 декабря свое 55-летие.

Сказать,что служба сложилась гладко, нельзя. Было всякое - и взлеты, и неудачи. Были аварийные пуски ракет и столкновения АПЛ с айсбергом, причем в подводном положении. Была и страшная болезнь, с которой контр-адмирал Федорин справился.

Писать о нем мне было и легко, и трудно. Легко потому, что довелось служить под его началом, и по этой же причине - трудно. Мы встретились с командиром в его служебной квартире в доме на ул. К. Маркса.

- Что для вас самое памятное за 36 лет службы?

- 81 раз участвовал и лично руководил пусками баллистических ракет, 19 раз - пусками "крылаток". И автономок у меня число не круглое - 16. В них я провел семь с половиной месяцев. Три места службы: моя К-279 - головной ракетоносец проекта 667Б, моя 41-я дивизия ПЛ и Государственный центральный морской полигон.

Не удивляйтесь, что я называю эти части моими - это именно то, что я ощущал, когда был командиром. А еще навсегда в память врезался такой эпизод: когда мой предшественник на К-279 капитан I ранга Виктор Алексеевич Журавлев передавал мне дела, вручая ключи от системы управления оружием, сказал: "Это ключ от войны. Помни!"

- Всего через девять лет после окончания с отличием Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола вы стали командиром подводного ракетоносца...

- Поступив в училище,уже тогда видел себя на командирском мостике. Когда в Москве на центральной квалификационной комиссии вице-адмирал В.И. Зуб представлял меня к назначению на должность командира корабля, первый зам главкома ВМФ адмирал флота Н.И. Смирнов усомнился: не рано ли? Но к тому времени у меня уже было девять автономок, а это что-то значит. Есть командиры, которые не хотели назначаться на "свою" лодку, предпочитая, образно говоря, начать командирскую практику "с чистого листа". А я вот с радостью принял родную "букаху" (корабль проекта 667Б), на которой начал лейтенантом - командиром группы.

На вопрос, что в жизни удалось, а что пет, адмирал отвечает после долгого раздумья:

- Если говорить о Государственном морском полигоне, то здесь многое из того, что было задумано, осуществилось: в части теперь служат только по контракту, как и в плавсоставе - того требует сложность решаемых нами задач; мы сохранили нашу часть в Неноксе и ожидаем, что эффективность ее использования повысится. Нам удалось на должный уровень поднять научную работу: на полигоне 14 офицеров успешно работают над кандидатскими диссертациями. Главное, пожалуй, в том, что мы вернули себе статус части центрального подчинения, который был у полигона до 1988 года, причем вернули на более высоком уровне - теперь замыкаемся непосредственно на заместителя главкома ВМФ.

...Он уходит, когда испытания новой морской ракеты "Булава" перетекают в завершающую стадию.

- Конечно, мне, десять лет отдавшему "Акулам" - я командовал кораблем, соединением "Акул", - обидно. Ведь закрытие темы "Барк", по сути, похоронило эти великолепные стратегические ракетоносцы. Вероятно, разработчики ошиблись, исключив из программы испытаний этап наземной отработки.Тем не менее теперь альтернативы "Булаве" нет, и ее надо обязательно поставить на крыло. Иначе флот надолго останется с "Синевой" - глубокой модернизацией ракеты, принятой на вооружение почти четверть века назад.

- А страшно вам когда-нибудь было?

- Говорят, только дураки не испытывают страха. Страшно было, когда ракета рванула на старте; страшно было, когда на глубине около 200 метров от поверхности мы врезались в подводную часть айсберга. Но это другой страх. Личный, что ли. А вот самые страшные мои дни - это когда я руководил работами на поднятом со дна "Курске" в Росляково. Лодка стояла в доке, мороз минус 25. Смотреть на это было жутко, не то что работать.

- Случалось ли вам что-то делать против своих убеждений?

- Пожалуй, да. Помню, смешанные чувства переполняли меня, когда мы отстреливали полный боекомплект с тяжелых крейсеров - ТК-13 и ТК-20. Чувство досады за головотяпство политиков и чувство гордости за качество наших ракет. Тогда методом подрыва в воздухе мы уничтожали наши ракеты по Договору об СНВ. Американцы, наблюдавшие за этими залпами, были неприятно удивлены состоянием нашего оружия. За эти пуски я получил свой третий орден - орден Мужества. Потомки, возможно, вспомнят меня недобрым словом за эти стрельбы, но человек военный должен выполнить приказ.

Виталий Михайлович считает, что в жизни ему везло:

- Может, потому что я всегда был седьмым: седьмым командиром дивизии АПЛ, седьмым начальником полигона, с нашей К-279 "выросло" семь адмиралов. Семерка - число счастливое. А может, меня хранит икона русского святого адмирала Ушакова, которую мне подарил митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. А вот на родной лодке я был третьим командиром. Как у классика: тройка, семерка... Туз?

Сейчас у Виталия Михайловича есть, как он сам говорит, интересные предложения, чтобы приложить свой опыт, свои знания на "гражданке":

- Когда-нибудь все уходят в запас, но я уверен, что еще могу принести пользу Родине, так что вкладывать меч в ножны рано.

- А где "ключ от войны"?

- Теперь он у моего преемника и ученика - контр-адмирала А.В. Ткачева.

Заметим, что скоро В.М. Федорину предстоит защита кандидатской диссертации. Пожелаем нашему герою успешной защиты. С днем рождения, товарищ контр-адмирал!