|
Устьянский край
30 апреля 2005 (47)
А. Выморкова
Досталось им тяжкое бремя
Я выписываю и читаю районную газету с 1943 года, начинала с "Ударной бригады",
потом "Ленинское знамя", теперь "Устьянский край". В преддверии юбилея Победы в
газете все чаще публикуются рассказы о ветеранах войны, и это правильно. Но в
военное время также трудно было и в тылу. Война - это страшная разруха, голод,
бедность и смертность в деревнях. И хотя закончилась Великая Отечественная война
шестьдесят лет назад, дела и тяготы тех лет не забываются.Я приехала в
Устьянский район на работу в районный земельный отдел (райзо) в марте 1943 года
и до выхода на пенсию постоянно была в колхозах, позднее в совхозах, на полях и
фермах. Хорошо знаю и помню жизнь селян того времени. В военное лихолетье
особенно тяжело было женщинам, оставшимся без мужей с малолетними детьми и
стариками. Расскажу об одной женской судьбе, схожей со множеством других.
Любовь Григорьевна и Михаил Николаевич Выморковы из д. Подгорной Малодорского
сельсовета к началу войны имели четверых детей от года до семи лет. Михаил
работал бухгалтером в Малодорской МТС, мобилизовали его в первые дни войны.
Погиб он в Синявинских болотах под Ленинградом. Смогут ли представить нынешние
молодые женщины, как жила такая семья без главного кормильца?
Вставала Любовь Григорьевна в четыре утра, чтобы до основных работ управиться с
личным подворьем: подоить корову, покормить овец, кур, потому что каждое
хозяйство облагалось налогом сдачи государству 200 литров молока в год, 36
килограммов мяса, яиц и шерсти. Весной и летом вместе с другими крестьянками
пахала на лошадях, бороновала, сеяла, косила, осенью убирала урожай, молотила,
возила зерно. Зимой подвозила к фермам корма и дрова. Вернувшись поздним вечером
домой, рубила на дрова сырую березу, которую днем привезла из лесу вместе с
сеном. Топила печи, готовила скудный ужин, мыла, стирала. Лишь к полуночи
позволяла себе отдохнуть, а спозаранку все повторялось сначала: Без выходных,
отпусков. Дети, подрастая, становились помощниками.
В октябре 1944 года я, будучи агрономом Малодорской МТС, вместе с председателем
колхоза "Соденьгский" Михаилом Михайловичем Кузнецовым, инвалидом Финской
кампании, проверяла уборку овса. На косилке сидел мальчишка, еле-еле достающий
до педали включения. Я поинтересовалась, чей он.
- Да это Колька Кузнецов, сын Анны безрукой из Глазанова, - ответил
председатель.
Позднее Колька, Николай Ильич Кузнецов, руководил совхозом "Дмитриевский",
возглавлял управление сельского хозяйства Устьянского района. Вот на таких
подростках и держались колхозы.
Несладко приходилось и бездетным женщинам, девушкам. В основном их посылали на
оборонные работы, на лесозаготовки, на сплав леса по малым речкам, где они
подорвали свое здоровье и впоследствии не смогли иметь детей.
Не стояли в стороне от колхозных забот учителя, медработники и другие
специалисты. После основной работы вечерами они выполняли общественные
поручения. Радио в деревнях не было, и они проводили собрания, сообщали о
положении на фронте, читали газеты, собирали и готовили на фронт посылки с
теплыми вещами, проводили сбор средств в фонд обороны на строительство танковых
колонн, эскадрилий самолетов. Ежегодно распространяли государственные займы и
даже собирали для армии ячмень с приусадебных участков крестьян.
К концу войны народ обнищал. Весной 45-го года мы с председателем Труфановского
сельсовета Дарьей Варфоломеевной Тарбаевой проводили подписку на очередной
государственный заем. Зашли в один дом, а там женщина с пятью ребятишками, и на
всех одна пара старых валенок и фуфайка. Мать со слезами взмолилась: "Посмотрите
на икону и заберите в счет займа моих детей!" Подобных семей в обнищавших
деревнях было большинство!
Вот еще один случай. В 1950 году вновь поручили мне распространять займ на 5000
рублей в д. Заостровье Шангальского сельсовета. Заходим с сопровождающим в один
дом, в другой, везде дети кричат: "Мамка на ферме". Идем туда - ни души!
Оказывается, доярки и телятницы следили за нашими передвижениями. Видя нас,
прятались в кормушках, под кормушками, закидывая друг друга сеном, соломой. Так
мы их несколько дней искали, пока не распространили весь займ. Конечно, бегали
они от нас не от того, что не хотели подписываться, а потому, что не имели
возможности поддерживать государство, вытянувшее из деревни все силы и соки.
С огромным уважением хочу назвать имена женщин, руководивших сельсоветами,
колхозами, бригадами, фермами: Таисья Петровна Волова из Орлова, Дарья
Варфоломеевна Тарбаева из Труфанова, Августа Михайловна Пеньевская из Шангал,
Анна Павловна Мякшина - председатель колхоза им. Фрунзе, Анна Васильевна
Никитинская из колхоза "Верховский", Александра Николаевна Ширшова - колхоз им.
Молотова, Александра Владимировна Кононова - колхоз "Зарузский" и другие.
Доставалось им забот и хлопот! Неизвестно, где брали они силы и энергию, но
трудились за пределами возможного.
Не могу не сказать и о главном агрономе Райзо Евгении Александровне Поляковой.
Ее организаторские способности, внимание к простым людям, доброта и человечность
восхищали всех. В те трудные времена, в 1943 году, первым секретарем РК КПСС был
Дмитрий Иванович Мартюшов, секретарем по сельскому хозяйству - Иван Степанович
Вторыгин, председателем райисполкома - Василий Лукьянович Михайловский. В районе
существовало 26 сельсоветов, 94 колхоза, 4 МТС, ветеринарная лечебница, семенная
лаборатория, районная колхозная школа, в которой в зимнее время постоянно
повышали свою квалификацию заведующие фермами, бригадиры полеводческих бригад,
счетоводы, кладовщики, звеньевые и другие. И опять же помощниками бригадиров,
трактористами, комбайнерами в большинстве своем были женщины. Ведь парни,
подрастая, уходили на фронт. Отличными комбайнерами той поры были Лидия
Алексеевна Попова, Анна Евгеньевна Конева, молотильщица на МК-1100 в Ростово
Александра Абрамовна Новоселова. Всю войну проработала на тракторе маленькая,
шустрая, трудолюбивая Фрося, Ефросинья Арсентьевна Ширшова, которой теперь 90
лет и живет она в д. Зарузье.
Сказать о том, как непросто было девчонкам и женщинам работать на сельхозтехнике
той поры, - значит, ничего не сказать. Часами лежали они под машинами на снегу,
ремонтируя их. Позднее все это пагубно отразилось на их здоровье. А тогда они
работали сутками.
Помню, весной 44-го года посевные работы затянулись до 20 июня. В отстающий
колхоз "Ростовский" собрали трактора со всей округи. Мы с бригадиром тракторной
бригады Анной Николаевной Поповой проверяли работу ночных смен. Около трех ночи
в д. Большая Медвежья услышали песни. Подошли: И увидели, как пять женщин тянули
на себе конный плуг, распахивая свой приусадебный участок. Днем они пахали
колхозные поля, на свой участок оставалась ночь, а песня помогала преодолевать
усталость и отчаяние: Многие умирали прямо в поле, на ферме и других
производственных участках. Вот уж действительно лучше поэта М. Исаковского не
скажешь о жизни женщин военного времени: "Я и лошадь, я и бык, я и баба, и
мужик": От безысходности и тоски пели женщины. У каждой в доме куча деток,
оплаканы похоронки на мужей. Заставляла их держаться и общая беда народа и
призыв государства "Все для фронта, все для Победы!". Победа досталась ценой
огромного труда и терпения женщин, девушек, стариков, подростков. И это молодежь
должна помнить и знать.
| |