Вельск-инфо
2 апреля 2003 (14)
Гарисон Семовский

Литературная страница

"Собачья" история (рассказ)

Белокурая, стройная, она легко обогнала стайку соперниц, и финишная ленточка забилась у нее за спиной.

Старлей медслужбы сидел на скамейке и смотрел, как соревнуются другие.

- Погоди. Побудем еще - пиво не скиснет: Очень девчонка хороша! Смотри, словно и не была она на дистанции!

Вечером в кафе дома офицеров, куда зашли они с Дужкиным, чтобы привести себя в боевую готовность перед танцами, пришла ему в голову идиотская мысль: "А не жениться ли мне?".

- Что с тобой?

: В танцевальном зале Сашка сразу увидел ее и, вдохновленный парой рюмок коньяку в добавление к пиву, выпитых по предложению Гены Дужкина "для озверения", ринулся на абордаж.

Когда оба старлея вернулись в общежитие для холостяков, Дужкин пошутил: "Вот тебе и "смешно сказать": Скоро флот потеряет еще одного холостяка:".

: Ирина пришла домой и в ответ на ворчание матери за поздний приход заявила, что поступать она никуда не будет и что учиться ей надоело.

Свадьбу сыграли в ноябре. Сашка был счастлив.

С жильем в гарнизоне трудно, и молодожены остались в квартире, где жила Ирина с матерью. Квартира двухкомнатная в старом доме, так что места хватало. Ангелину Яковлевну переселили в маленькую комнатку, Ирина и Сашка разместились в большой, а телевизор перенесли на кухню.

- Давай поживем сначала для себя! Я же молодая. А потом я тебе их столько нарожаю, что со счету собьешься.

- А ты учиться дальше думаешь?

- Ну, ладно, ладно. Согласен. Ты у меня такая красивая. И как это я осмелился тогла на танец тебя пригласить? Это, наверное, потому что мы тогда с Дужкиным коньячку для храбрости хватанули:

Не успел Иркин муж "уйти в моря", как Ангелина Яковлевна подступила к дочери:

- Ты, мать, всю жизнь работаешь, да что-то невесело на твою зарплату медсестры жить.

И попросила. Ирину приняли на работу после отпуска. Особенно она любила рисовать животных, и они на ее рисунках получались как живые. Но предпочтение она отдавала собакам. Она их обожала и с детства мечтала завести породистую красивую овчарку.

***

О том, чтобы в семье появился ребенок, отныне не было и речи. Сашка и теща молчали, а Ирина носилась по области, участвовала во всех собачьих вы-ставках и даже вошла в областной совет кинологов. Сашку от Иркиной суеты вокруг собачьего племени блевать тянуло, но жена уже поняла, что поводок "семейного счастья" у нее в руках.

- Ринточка, познакомься - это наш папа! Он у нас добренький, мягонький. Он любить тебя будет, Ринточка!

Время шло. Ринта выросла и полностью переняла хозяйкин характер - бестолково- бесшабашный, капризный, вздорный и обидчивый. Если Ирина на что-то обижалась, то могла не разговаривать с Сашкой неделями. Ему в такие дни становилось несладко: нестроение падало ниже нуля, и, чтобы подогреть его, он отправлялся к холостякам. Там проще, а в семье размолвки случались все чаще и чаще, и все чаще и чаще Сашка приходил домой в мрачном подпитии.

- Что ее, бить прикажете?

Помолчали: Сашка закурил сигарету. Ангелина Яковлевна задымила папироской "Север".

- Да, Ангелина Яковлевна, в этом что-то есть. Ведь она меня со своими собаками ни во что не ставит. Мне же обидно, поэтому я и с ребятами иногда "того".

И образовалось. Сашка подал рапорт о переводе на Север, и через полгода молодожены прибыли в маленький военный гарнизон с названием неприветливым и единственной улицей имени юнги Северного флота.

С работой для Ирины здесь обстояло еще хуже, чем на Балтике: работать негде - все занято.

Была у Сашки жена, была собака-овчарка, мечта кинолога, но не было детей: не хотела Ирина - и все, как он ее ни уговаривал. И Сашка запил. В поселке сухой закон, и чтобы добыть спиртное, пользовались "оказией". Везли с "оказией" спиртное в поселок целыми чемоданами. И самое странное в этом деле, что всегда найдется "сердоболица" - баба, противница алкоголя, мужа-пьяницу за человека не считающая. У нее всегда есть и не только для дома, для семьи, но и про запас. Вот и занесло однажды Саньку в поисках успокоительного зелья к такой "сердоболице". Да так занесло, что когда вышел он от нее, то рука сама к ружью охотничьему, двенадцатого калибра, отцову подарку, потянулась.

Пришел домой, а жены дома нет. Одна Ринта лежит на полу и смотрит на него умным взглядом, смотрит и словно говорит Сашке: "Эх, ты! С женой совладать не можешь! У меня скоро сучата, по три тысячи рублей каждый!" Сашку словно кулаком в грудь стукнуло: Гулко бухнуло сердце. Снял он подарок отцовский со стены, расчехлил, зарядил:Вывел Ринту на улицу, и в ухо дуплетом, чтоб не мучилась:

- Ринта там! - ткнул Сашка пальцем в сторону окна, отвернулся, уткнулся в подушку лицом и затих.

Судья, рыжая свирепого вида женщина, но с довольно ласковой фамилией Зайчикова, не прониклась их бедами и дала еще три месяца на раздумье.

Швейцар, с утра еще не озверевший, распахнул перед ними дверь. Когда выбрали столик и сели на места, Ирка прошептала: "Живут же люди": Днем в ресторане было пустовато, и обслужили их быстро. Оркестр не давил на уши, и разговаривать можно нормальным голосом.

После кино они вдруг решили навестить знакомых, которых знали еще по Балтике. Знакомые недавно перевелись сюда.

Когда вернулись домой в поселок, Ирка первым делом содрала простынь с "ультиматумом", вырезала оба отрицания "Не", сшила, и получилось "Ты мне муж - я тебе жена!" Пришпилила изречение на стену и сказала: "Так будет во веки веков!"

А в один из августовских дней, когда они с Иркой бродили по тундре и собирали грибы, она сообщила, что у нее будет ребенок. В положенное время она родила мальчика, и по ее настоянию назвали его, как и отца - Сашкой. Так появился на свет еще один Александр, но не Данилович, как отец, а Александрович. Счастье прописалось в однокомнатной квартирке, и Кнопка отодвинулась на задний план. Сашка уже в звании майора медицинской службы ходил по поселку и улыбался всем и всему.