Вельск-инфо
3 мая 2006 (18)
Инф.

Литературная страница

Стойло Пегаса

Камертон ушедшего Поэта

Минуло 40 дней, как ушел от нас в Вечность наш товарищ, друг, известный вельский писатель и журналист Анатолий Иосифович ЗАНИН. Лучшей памятью о нем будут стихи, которые он сочинил на протяжении своей более чем 40-летней творческой карьеры. Некоторые из них сегодня мы предлагаем вашему вниманию, многие войдут в его посмертный сборник "Камертон", который сейчас готовится к печати под редакцией жены и верного друга поэта Валентины Александровны Заниной.

А мы открываем эту литературную страницу стихами коллег А.И.Занина, посвященными его памяти.

Памяти Анатолия Занина

Любовь Нефедова

Прощанье, как суровый гололед,
Утрата друга с привкусом отравы.
Поэта нет, а стих его живет,
Навечно словом прорастает в травы.
Вольется в шум весенних ручейков,
Грибным дождем впитает землю летом.
И город по неспешности шагов
Признает голос вельского поэта.
Вслед за звездой в сосновый тихий бор
Ушел поэт по ржавым гатям тонким,
Где солнце закатилось за бугор,
Где сходятся на нет всей жизни тропки.
Душа его, спокойна и чиста,
Блуждает за ночными облаками.
И пусть в день скорби здешние места
Омоются глубинными стихами.

Валентина СУМАРОКОВА

Месяц март.

Почернели дороги. 
Разбрелись по дорогам грачи. 
Не успела - и плачу - ко гробу: 
К огоньку поминальной свечи. 
Тихо в церкви Успенья.
Успенье, 
отпевание, молитвы и плач. 
Равноденствия месяц
весенний,
Месяц март -
вурдалак и палач. 
Не надолго, 
такая уж "фишка", 
Я покинула город родной. 
Как же так! 
- Навсегда, не простившись, 
Ты ушел, не простившись
со мной. 
И от вести
- надломленной веткой, 
пустотой,
чернотой,
темнотой
мысль споткнулась, 
застыв без ответа -
как же так! 
Не простившись со мной. 
Так нечестно! -
Мне хочется крикнуть. 
Снегирьком сердце сжалось
в груди. 
Не догнать, 
не найти, 
не настигнуть -
Ты уже - в непостижном пути. 
Но я верю: 
все ж плещется Лета,
Светлый ангел,
встречающий в Храм:
А тропу проторяют - 
к поэтам. 
Не к хапугам и не к фраерам. 
Наша память - 
не тлен, не снежинка, 
А посланница 
звездных полей. 
Тихо плачу. 
Стучу на машинке:
И читаю Твоих "снегирей". 


Виктор ЕРГИН



Ты ушёл и оставил тетради,
Падал свет, как всегда, голубой.
И природа терялась в распаде,
Плакал мир и спешил за тобой.  
Ты ушёл, но осталось участье
Тех далёких и солнечных дней.
Мимолётное быстрое счастье,
Отблеск дальних, далёких теней.
Ты ушёл, оставалась прохлада,
Падал свет, как всегда голубой.
Ты ушёл и сказал нам: "Так надо".
Не позвал нас туда за собой. 
Ты ушёл, а остались чернила,
Там не высохли, я проверял.
Но какая-то высшая сила
Заставляет, чтоб я повторял:
Не ушёл ты, не надо смеяться.
Эту песню ты просто допел.
Чтобы смерти уже не бояться
Ну, а Жизни ты сам не хотел.   


* * * *



Анатолий Занин


Когда в душе суровый гололед,
быт повседневный  с привкусом отравы,
в деревню еду. Знаю, что спасет.
Так помогают знахари и травы.
Край сумрачный языческих богов
и просека электропередачи
признают по неспешности шагов:
несуетлив, не однодневный дачник.
Иду один в грибной за речкой бор.
Иду по ржавым гатям топким.
То елок ветхий впереди забор,
то сосен маленьких мутовки.
Душа моя спокойна и чиста.
Неосторожно красоту не трону.
Здесь берегут заветные места
годов недальних потайные тропы.



***


Проверяю себя камертоном природы,
проверяю слова на ее чуткий слух.
Ей, читая стихи, не боюсь непогоды,
забываю тогда начертания букв.
Я люблю первой строчки тревожное чувство,
и прилив, и отлив в настроенье стихов.
Перед таинством слова светло или грустно,
как у тихой воды в глубине ивняков.
В мастерской у природы - я лишь подмастерье,
не положены в ней ни награды, ни чин. 
Чтоб писать, птицы дарят небесные перья.
Замолчишь - и откроешь причину причин.



Память


Она скорей приходит на чердак,
где тесно человеку и предметам.
Сюда не я, а мой двойник-чудак
тащил календари и дней приметы.
Струятся солнца пыльные лучи
в двойной глазнице перебитой рамы.
Поднялся на чердак и помолчи,
вся наша жизнь - из мелочей и хлама.
Свидетельница радостей и бед,
Великий  Храм на щебне потрясений.
Хранишь ты каждый день побед,
в тени таишь минуты огорчений.
По лестнице невидимой спущусь,
не поцарапав локти и колени.
Она, цепляясь, шепчет: "Пригожусь,
ты никуда не денешься, мой пленник!"



Монолог


Я человек, я посредине мира.



Арсений Тарковский


Я человек.
Я не лишен фантазий.
Хочу судьбу в грядущем отгадать.
Она, как Янус, в два лица, и дразнит,
какое повернет - ну, как узнать!
Беру альбом.
Листаю страсти Босха - 
каприз иезуитского ума.
Причудливы оконные наросты,
температурит в городе зима.
Все как на школьном, скверном фотоснимке.
Жаль выбросить и трудно разглядеть.
Автобусы, как белые улитки.
Дома.
Снега.
И в шубе день - 
в шапчонке серой ниже.
И рано потемнеют два окна.
По вечерам сажусь я к небу ближе
и жду - нахлынет звездная волна.
Прибьется к камням стен,
к стеклу прибьется,
от дома не отпустит никуда.
А ночь плотнее, ближе к сердцу жмется,
не отпускает снова до утра.
Но в этот час я в центре Мирозданья,
вокруг меня все множество миров.
Тревоги нет.
И мне известна тайна
рожденья и свержения богов.
И тишина грядущего известна.
Пуст Млечный Путь.
Молчит мое окно.
Черновики летят за спинку кресла,
где только лени скучно и тепло.
Наивная игра.
Да с кем? - с собою.
В душе ты помнишь каждый уголок.
Качнулась тень и встала за спиною,
притихла от меня наискосок.
Как все вокруг до дури благочинно.
И сквозь окно смотрю на город вниз.
Да, есть во мне глубокие причины,
чтоб ненавидеть личный реализм.



***


Волчье солнце.
Вьет поземка.
Смотрит в улицы луна.
Сердце бьется очень звонко,
В полночь - жуть в тебе до дна.
Город смур, совсем приземист.
Чуть желтеют два окна.
Где-то теплые есть земли,
Там, где вечная весна.
Чуть подсвечен снежный сумрак
У немногих фонарей.
Поспешаешь к дому хмуро -
Поскорей да поскорей:
Под луной ложатся тени
В знаки тайного письма.
Завтра будет воскресенье.
Спрячет волчий взор луна.



***


Снова март.
В коричневую крошку
растолкли дорожку через сквер.
Низкий куст на дымчатую кошку 
был похож,
искрился шубкой снег.
Утром рухнул.
В тонких ребрах веток - 
сизая сквозная пустота.
Где-то в них 
играют в прятки летом,
в шевелюре стриженой куста 
воробьи.
Ни шороха поземки.
На районной площади, 
где кряж 
ленинского памятника, 
елки
сбросили свой зимний камуфляж.
И чудит на северных просторах
квелая и рыхлая весна.
Тонок лед 
на реках и озерах,
близко дремлет вешняя вода.
Час придет, 
когда она ударит
утром в корень города волной.
Снова мы на городском бульваре
будем очарованы весной.
Апрельские картинки
Помечена весна в календаре.
Окно расшторив, утром наблюдаем 
апрельские картинки на дворе
на кухне за воскресным чаем.
Среди них неопрятный есть сюжет - 
надворный пир ворон на снеге талом,
расклеван кем-то брошенный пакет
и вытаяло много стеклотары.
А в городе вовсю журчат ручьи.
Корабликом прошмыгнул яркий фантик.
Знакомый пес по-дружески урчит,
когда его приятельски подразнишь.
С капризами девчонки-замарашки
хлопочет на дворе у нас весна.
Чернеет снег обрывком промокашки.
И чутким почкам кожица тесна.
Апрель к зиме лицом - наоборот,
и солнечными зайчиками дразнит.
Куда с утра спешит честной народ,
на рынок иль - престольный праздник?
Среди всей неопрятности весны
стихов моих светлее стали строки.
Узорами раскладываем дни
весны в ее цветном калейдоскопе.
Прошагали
Как мы пели!
И дружно шагали мы
мимо общей разрухи и бед.
Разъясняли с трибуны заранее:
нет у нас воздержавшихся!
Нет!
И сквозило горячие головы
миражами высоких побед.
И с партийной трибуны
вещали нам:
нет у нас воздержавшихся.
Нет!
Рубежи:
Рубежи неоглядные.
Год за два,
а на пуп - и втройне.
Нам вручали знамена парадные,
партактиву - награды вдвойне.
Научили народ жить авансами,
Под залог от грядущих побед.
Зал вставал
и взрывался в овациях:
нет у нас воздержавшихся.
Нет!
Проплывали над общим собранием
облака - надувные слоны.
Поднимали мы руки заранее.
Левой!
Левой - мост рушили мы.