|
Вельск-инфо
6 сентября 2006 (36)
Инф.
Григорий Явлинский о правах человека и двойных стандартах власти
С какой внешнеполитической доктриной села за стол восьмерки Россия? К сожалению,
в стране не было никакого обсуждения места России в мире, ее роли, долгосрочной
стратегии международных отношений, связи всего этого комплекса проблем с
направлением внутреннего развития нашей страны и коренными интересами граждан.
Концепция обороняющейся "по всем азимутам", крепящей свою ядерную мощь
"энергетической сверхдержавы", представленная в последнем президентском
послании, других выступлениях Владимира Путина и представителей его
администрации ответ на эти вопросы не содержит.
Основа этой концепции и внешнеполитического мышления российской элиты вообще
бесхитростна и прямолинейна. Это образ СССР как сильного государства, которое
пыталось диктовать свою волю всему миру. Восстанавливая советские схемы (вплоть
до введения однопартийности и приравнивания правозащитников к шпионам) внутри
страны, "элита" стремится к подобию имперского величия и во внешней политике.
Так называемая "прагматичная внешняя политика" Путина заключается в постоянной
подмене целей, вытекающих из исторической и культурной определенности России, ее
реального места в мире, банальным торгом вокруг временных экономических выгод и
"самостоятельных", чаще всего бессмысленных, а иногда вредных, шагов. Такая
внешняя политика никак не связана с коренными интересами граждан, будущим их
детей и внуков. Она выражает разнообразные интересы группировок во власти, их
маневры и разногласия.
Происходит все большее отчуждение внешней политики Кремля от интересов
абсолютного большинства людей, живущих в России.
Это только кажется, что в сегодняшнем мире есть много вариантов проведения
политики. Что можно быть с этими или с теми, дразнить то одних, то других. Или
пытаться быть самими по себе - ни с теми и ни с этими, время от времени смешивая
вообще все в кучу. Придумывать то ось с Францией и Германией, то треугольник с
Китаем и Индией. Быть уважаемым партнером в Евроатлантической восьмерке и
ведущим идеологом и организатором в Азиат-ском ШОСе - геополитических
объединениях, основанных на фундаментально различных ценностных принципах. Если
к этому добавить настойчивые попытки установления особых отношений с такими
специфическими игроками как ХАМАС и Ахмадинеджад, то желание гоняться за тремя
зайцами, бегущими в разные стороны, становится очевидным.
Любимая госчиновниками и госпропагандой ШОС (Шанхайская организация
сотрудничества), о важности которой в утверждении российской "самости" столько
было сказано в последнее время - это объединение государств, общим для которых
является неуважительное отношение к правам человека как к фундаментальной
ценности. И объективным лидером в этой группе является не Россия, а Китай.
Китай с его населением и экономикой не может быть и никогда не будет
инструментом в тактических играх российского руководства. Более того, скорее он
имеет все необходимые предпосылки для использования в своих целях северного
партнера, занимающего место в политике Китая, аналогичное тому, на котором при
России находится Белоруссия.
И дело здесь даже не в том, что против России в какой-то момент может быть
обращено приобретенное у нее же оружие.
Завершающим актом истории для доморощенной "суверенной демократии" может стать
вроде бы "позитивное" событие типа "создания российско-китайского единого
экономического пространства". Достаточно просто представить себе это,
сопоставить масштабы и темпы роста российской и китайской экономики, чтобы
понять, чем это закончится.
К болезненным разочарованиям ведут и другие российские внешнеполитические
новации, выдаваемые государственной пропагандой за доказательства роста
международного авторитета России и ее влияния в мире.
"Отдельность" от всех, "суверенитет" и внешнеполитическая независимость
реализуются подчас в странной подростковой манере - через шаги, потенциально
опасные для нас же самих. А как еще квалифицировать поставки ракетных комплексов
"Тор" Ирану или демонстрацию дружбы и заботы о Северной Корее или "Хамас"?
Трагедия пятерых россиян, убитых в Ираке, - лишь одно из свидетельств опасности
этого пути. Крайне неразумно и наивно рассчитывать на то, что встречи с лидерами
организации, которую половина мира считает террористической, или атомные игры с
Ираном обеспечат какое-то особое отношение к нам "международного
террористического сообщества" и режимов, поддерживающих террористов. Подобные
построения разбиваются о реальность - за-хват в Багдаде граждан России,
предъявление террористами требований, которые должны быть выполнены на
территории России.
Можно, исходя из слабости России и ее незащищенности перед террористами, не
участвовать в активных действиях против тех, кто непосредственно в данный момент
не угрожает России. Нужно, когда это необходимо, по важным международным
вопросам проявлять твердость, стараться установить в мире некоторый баланс и не
позволять никого загонять в угол и заниматься военным авантюризмом. Но нельзя,
очень опасно, проводить такую "послесоветскую" внешнюю политику, смысл которой в
том, что все, кто против США или Европы, - наши, если не союзники, то "милые
приятели". Нельзя быть и "над схваткой", как Вячеслав Молотов в 1939 году:
"Советский Союз не может принимать чью-либо сторону в развязанной англо-
французскими империалистами мировой войне". А теперь Сергей Лавров: "Россия не
может принимать чью-либо сторону в развязываемом межцивилизационном конфликте
глобального масштаба".
Убившие наших соотечественников террористы продемонстрировали, что они жестоко и
непримиримо борются за воплощение в жизнь своей картины мира, в которую все, в
том числе и Россия, должны быть помещены как в прокрустово ложе - с безжалостным
отсечением лишнего. Наше отличие от них - не "в позиции, занимаемой по тем или
иным вопросам", а в разном мировоззрении, образе жизни, цивилизации, наконец. Мы
обязаны занимать сторону, свою сторону. Пытаясь быть "над схваткой", мы по
существу поддерживаем чужую сторону.
В сочетании с "энергетической сверхдержавностью", возвратом долгов и на фоне
ядерного потенциала, такая экзотическая внешняя политика в тактическом смысле
оказывается исключительно эффектной, яркой. Она оставляет у партнеров постоянное
недоумение и, если и не ощущение проигрыша, то уж наверняка непредсказуемости
России и собственной беспомощности влиять на нее.
Официальные пропагандисты и "двойные политологи" с вдохновением провозглашают -
вот он, искомый третий путь. Суверенный и уникальный.
Они только не говорят, что этот третий путь ведет Россию в третий мир.
Ложный и жизненно опасный стратегический выбор может быть окончательно сделан на
фоне впечатления полной успешности тактических шагов российского руководства на
международной арене. Феномен сегодняшней, путинской, внешней политики в том и
за-ключается, что тактические успехи в воссоздании образа России как сильного
международного игрока, открывающиеся возможности использования сложных
обстоятельств в глобальных болевых точках (прежде всего - на Ближнем Востоке),
рост внимания к России как к поставщику энергоресурсов, затмевают факт движения
в стратегически неверном направлении. За деревьями не видно леса.
Такая внешнеполитическая линия, конечно, возникла не на пустом месте.
Борис Ельцин в 1999 году оставил в наследство Путину во многом хаотичную
ситуацию в стране, недоразрушенную со времен Сталина репрессивную традицию и ее
многочисленные инструменты, и советское внешнеполитическое мышление. При сильном
реакционном векторе настроений в российском обществе Путин мог при желании
осуществить советскую "нормализацию" сполна. Он этого не сделал, не стал делать.
И в этом его заслуга, - по крайней мере, на данный момент. Но он предпринял
целый ряд серьезных шагов - и за это он несет всю полноту ответственности -
именно в таком направлении. Их последствия оказались негативны и во многих
случаях совершенно непоправимы.
На этой основе Путин построил свою внутреннюю, а теперь и внешнюю политику.
Основной вопрос нашей внутриполитической повестки дня в действительности тот же,
что и для политики внешней - мы часть современной европейской цивилизации или
нет. И решается он, прежде всего, и в главном, не столько во взаимоотношениях с
западными партнерами, сколько исключительно внутри страны. Внешняя политика,
естественно, является прямым следствием приоритетов внутренней.
(Окончание следует)
| |